Существует мнение, что гипноз позволяет внушить человеку что угодно.
Опыт многих гипнотизёров и современные данные говорят о том, что это мнение ошибочно. Человеку можно внушить лишь то, что он сам готов принять. Более того, в эриксоновском подходе стараются избегать прямых авторитарных внушений (таких как «с этого момента вы больше никогда не будете пить»). Ими богат классический подход, именно поэтому там идёт речь о гипнабельности. Просто определённый процент людей (около 10%) невосприимчивы к прямым внушениям. На них классический гипноз «не действует». Они не готовы принять то, что внушает гипнотизёр. Более того, если они когда-то один раз нарушат это внушение, то это подорвёт авторитет гипнотизёра. А эффект от классического гипноза очень сильно связан с авторитетом и фигурой гипнотизёра.
Именно поэтому обычно бесполезно прямо внушать человеку, что его симптом пройдёт — перестанет болеть голова, или наладятся отношения. Во-первых, он просто может не применять это. «Ну да, конечно, наладятся… Что он всё талдычит одно и то же? Я-то знаю, что не наладятся.» На сознательном и бессознательном уровне он прекрасно знает, что в нём есть что-то, что заставляет его быть таким, и невозможно просто «запретить» ему. Во-вторых, даже если это сработает, исчезнет лишь следствие, проявление проблемы. Причина симптома останется, и через некоторое время может возникнуть замещающий симптом. Условно говоря, вместо головной боли начнёт чесаться пятка.
Эриксоновский подход пропагандирует свободу клиента в выборе внушений, которые он принимает. Изначально предполагается, что клиент заинтересован в успехе. Поэтому все силы терапевт направляет на то, чтобы установить партнёрские отношения, в которых клиент заинтересован сотрудничать.
Далее, эриксоновский терапевт старается работать с тем материалом, который предоставляет клиент. Он предлагает ему большое количество вариантов фантазирования, предлагает образы, пытается разузнать у клиента какие-то его личные метафоры проблемы (например, «у меня камень на сердце», или «я на перепутье, не знаю, куда идти»). Язык бессознательного — символы, метафоры и образы, и терапевт работает именно с ними. Это работа во многом спонтанная, тут бывает трудно что-то предугадать. Благодаря работе с образами и метафорами клиента возможно косвенным образом стимулировать изменения в его психике. Как видите, терапевт тут не привносит практически ничего своего. Он лишь внушает состояние, в котором такая работа происходит значительно легче.
Другой важный принцип: даже когда мы предлагает клиенту что-конкретное, он волен не принимать это. Мы можем предложить представить себя в детстве, маленьким. Если клиент соглашается — отлично, мы работаем с этим. Если клиент не соглашается, — отлично, мы предлагаем что-то другое. Мы испробуем метод за методом, пока не найдём что-то такое, что клиент примет. И примет не потому, что мы его заставим, а потому, что это будет именно то, к чему он готов.
Пациент заинтересован в выздоровлении. Просто ему может быть трудно принять внушения терапевта. Поэтому задача терапевта — ориентироваться на желания и переживания пациента. Вот почему мы часто говорим, что пациент фактически «управляет» процессом. Всё происходящее зависит от его поведения и его реакций.
Впрочем, в некоторых ситуациях прямые внушения тоже используются. И даже в таких случаях внушения зачастую даются максимально открыто (то есть терапевт пытается вызвать у клиента собственные варианты поведения). Главным образом прямые внушения даются в экстренных ситуациях, например, при острых болях. В таких ситуациях пациенты, во-первых, намного охотнее их принимают, во-вторых, там не до игр разума, там нужно быстро снять страдание. Эти условия позволяют использовать прямые внушения (например, «убери эту боль», «дыши глубоко и ничего не чувствуй», «представь, что она превращается в тепло»).
Главная цель гипноза — возникновение собственных спонтанных изменений в психике пациента. Гипноз лишь этому всячески способствует.