Если вы в депрессии, значит вы живёте прошлым.
Если вы встревожены, значит вы живёте будущим.
Если вы в состоянии мира, значит вы живёте настоящим.
Восточная мудрость
Множество книг посвящено вопросу о том, что является сутью психотерапии, и каждое направление психотерапии предлагает свой ответ. Раз вы читаете этот текст, вы хоть раз приближались к этому вопросу и, вероятно, не встречали лаконичного, всеобъемлющего и универсального описания цели и механизма психотерапии. Они разнятся по характеру от глобальных, размытых философских концепций до детальных и изощрённых технических подробностей. Многие клиенты и пациенты, приходя на приём, вполне обоснованно интересуются, что конкретно они получат от психотерапии, каков будет её результат. Практически всегда мы говорим о целях, которые они сами ставят перед собой, и по возможности пытаемся помочь им достичь этих целей, однако часто затрудняемся ответить, как же конкретно мы собираемся это делать и как конкретно наши действия приведут к условленным целям.
Некоторые теории дают вполне логичные и наглядные описания: выполнение заданий, наработка личностных навыков, разрешение травматичных воспоминаний и так далее, другие туманно намекают на осознание неосознанных эмоций и лучшее понимание себя.
И всё же, каждый терапевт для себя вырабатывает собственное понимание того, почему и как его терапия работает. Поскольку я занимаюсь гипнозом и стараюсь постоянно привносить в свою работу принципы гипноза, моё понимание терапевтического процесса пропитано гипнотическими идеями.
Между прикладным уровнем — техниками, экспериментами, ролевыми играми, упражнениями — и осязаемыми результатами — повышением самооценки, решением конфликтов, исчезновением симптомов — существует определённый пласт идей и процессов, который я сегодня хотел бы затронуть лишь поверхностно — по-хорошему, обсуждение этого пласта заслуживает целой книги.
«И тут случается чудо…»
Подобраться к ответу на вопрос «Как работает терапия?» непросто. Если рассматривать психотерапевтический курс как путь из исходного пункта А в пункт назначения Б, интересно сравнить, чем отличается человек в пункте А от человека в пункте Б? Предположим, это человек с депрессией, страдающий от отсутствия аппетита, подавленного настроения, апатии, бессонницы и «умственной жвачки» — навязчивых внутренних монологов. С этими жалобами он приходит к терапевту и через N дней уходит от него в нормальном настроении, с хорошим аппетитом, полноценным сном и живёт в своё удовольствие. Это внешняя обстановка; но если копнуть глубже, мы увидим, что помимо этих внешних отличий имеются и другие, менее очевидные: человек в пункте А больше сосредоточен на мыслях о прошлом, в то время как выздоровевший активнее смотрит в будущее; в начале пути пациент поглощён больше своими телесными ощущениями тяжести, слабости или пустоты, в то время как выздоровевший больше занят игрой воображения, фантазирует о зрительных образах и разговорах с людьми; у пациента преобладает вязкий внутренний монолог, в то время как здоровый больше общается с внешним миром и легко переключается; внимание первого рассеянное и с трудом фокусируется и удерживается на чём-то, тогда как внимание второго более сфокусированное и цепкое. Наконец, человек в пункте Б может иногда испытывать любые из указанных выше «симптомов», но они не причиняют ему неудобств и поддаются контролю, в то время как человек в начале пути не может действовать и чувствовать себя иначе. Ему кажется, что он «застрял» в своей депрессии. Ясно, что помимо этих симптомов есть ещё одно качество — их подвижность и управляемость.
Можно продолжать и дальше, но для иллюстрации этого достаточно. Помимо набора некоторых простых характеристик есть некое системное качество, описывающее их взаимодействие. Это феномены человеческого разума, взаимоотношения которых достаточно стабильны, чтобы сохраняться в течение долгого времени. Получается такое созвездие феноменов, пребывающих в динамическом равновесии. Именно характеристики этого созвездия меняются в ходе терапии, и мне привычно называть такие созвездия состояниями.
Иначе говоря, на феноменологическом уровне суть психотерапии заключается в изменении состояния.
Меняя состояния
Слово «состояние» иногда вызывает споры, потому что подразумевает некую «замороженную», неподвижную структуру, в то время как разум и окружающий мир постоянно меняются. Хочу отметить, что «состояние» подразумевает более абстрактное понятие, подобно тому, как «погода» характеризует конкретные атмосферные явления в данной точке Земли, а «климат» указывает на стабильное взаимоотношение временных, территориальных и погодных факторов. И если даже в масштабах Земли климат в разных её местах может меняться, то и состояния разума человека могут меняться в весьма широком диапазоне.
В моей практике изменение состояния это основная прикладная цель терапии. Если я работаю с человеком в депрессии, я стараюсь изменить его состояние — устоявшуюся систему психических процессов, каждый из которых может меняться по-отдельности в очень широких пределах, но все вместе они поддерживают друг друга и оказываются весьма устойчивы. Они пребывают в состоянии гомеостаза — динамического равновесия, в котором система способна гасить большинство внешних и внутренних возмущений. И в этой задаче гипноз является практически идеальным и универсальным инструментом.
Каким образом гипноз помогает изменить состояние? Прежде всего, стабильная система взаимоотношений нуждается в том, чтобы связи между её элементами были ослаблены. Именно в этом заключается суть явления диссоциации: психические процессы, которые обычно плотно связаны друг с другом, в гипнозе начинают протекать как бы немного сами по себе. Естественное явление диссоциации, пожалуй, делает возможным само существование гипноза. И вместе со всеми остальными процессами диссоциации подвергается и наше «Я» — контролирующее и осознающее начало, с которым мы идентифицируем свою личность. А когда контроль ослабевает, открывается возможность для следующего этапа.
Благодаря диссоциации возможно проявление идеодинамического феномена: идея, которая зарождается в разуме, сама ищет способ проявить себя. Этот феномен был открыт давным давно на очень простом примере (маятник Шеврёля) и изучен вдоль и поперёк практиками гипноза в двадцатом веке. Поскольку благодаря диссоциации психические процессы приобретают некоторую обособленность, возможно предложить человеку идеи, некоторые из которых могут быть «подхвачены» бессознательным и «прорасти».
Возвращаясь к предыдущему примеру с депрессивным пациентом, простая идея о том, что наши прогнозы будущего могут быть основаны на неверном толковании прошлого опыта, способна оказать глубокий эффект и привнести в состояние новый элемент, который изменит всё состояние. Одна, две, три таких идеи — и состояние может сместиться к новому равновесию, более подвижному и гибкому.
Слегка отклоняясь от темы, скажу пару слов о том, откуда берутся такие идеи. Часто идеи, дающие ход внутренним изменениям в пациенте, исходят от терапевта, иногда в виде прямых указаний и объяснений, но чаще — в косвенной форме. Такой передаче идей служит особая многоуровневая коммуникация, которой овладевает специалист по гипнозу. Мы изучаем и совершенствуем навык, как можно одновременно передавать во время общения две и более идеи, лежащие на разных психологических уровнях. Мастером такой многоуровневой коммуникации был Милтон Эриксон, и благодаря этому таланту он стал знаменитым. Достаточно обратиться к клиническому случаю, опубликованному Эриксоном, когда он завуалированно в рассказе о кусте помидора передавал тяжело больному пациенту идеи расслабления, комфорта, спокойствия. Благодаря навыку Эриксона и восприимчивости пациента эти идеи оказали эффект, значительно облегчив боли, от которых страдал пациент. Идея может быть передана с помощью жизненной истории, метафоры, аллегории, игры слов, интонаций…
Ресурсы
Но какой бы ни была идея, она не может помочь человеку, если остаётся для него чужеродной. Поэтому терапевтические интервенции, идеи, которые специалист пытается передать пациенту, имеют одну главную цель: зародить и пробудить в пациенте его собственные бессознательные идеи, опыт, знания и навыки, то, что мы называем бессознательными ресурсами. Рассуждения о том, почему человек не может воспользоваться своими ресурсами уже сейчас, отходят на второй план — это скорее удел психологической теории, хотя она в известной степени необходима для понимания состояния пациента и выбора стратегии лечения. Но когда состояние понятно и стратегия ясна, задача сводится к тому, чтобы помочь человеку найти в себе силы выздороветь. Ни одному психотерапевту не удалось никого исцелить — пациент и клиент меняется и исцеляется сам, когда для этого созданы нужные условия.
Таким образом, состояние разума меняется за счёт пробуждения идей, собственных бессознательных ресурсов человека, которые «прорастают» и закрепляются на благодатной почве диссоциации благодаря идеодинамическому феномену.
Какой объём ресурсов необходим для кардинального изменения состояния от «болезни» к «здоровью»? Всегда по-разному. Иногда один небольшой импульс способен сместить равновесие, а иногда требуется длительный период «разгона», прежде чем количество перейдёт в качественный сдвиг.
Замечателен тот факт, что состояние разума, бывшее ещё недавно неприятным и болезненным, благодаря каким-то идеям и ресурсам преображается порой до неузнаваемости. Поразительно, что иногда для этого не приходится делать практически ничего особенного — изменение происходит спонтанно и как бы изнутри. Нередки случаи, когда во время демонстраций базовых гипнотических техник субъект (тот, на ком демонстрируют техники) обретает глубокие трансформирующие переживания. Нашими терапевтическими успехами мы обязаны способности бессознательного разума человека творить и исцелять. Порой удивляет живучесть человеческого разума, который сохраняет целостность и равновесие в самых жутких и нечеловеческих условиях, его способность черпать ресурсы и вдохновение во внутренних сокровенных источниках. Любое описание принципов и техник терапии должно отдавать должное мудрости и силе бессознательного разума, без которых все наши усилия помочь и вылечить были бы обречены на провал.